Джек Вэнс - Умирающая Земля. Сб. [Умирающая Земля. Машина смерти. Глаза Верхнего мира. Большая планета.]

Тропа свернула на плоский каменный карниз, в котором ветер вырезал тысячи гротескных фигур. Обозревая их, Кьюджел подумал, что они какие-то чересчур правильные. Он остановился и задумчиво потер подбородок. Рисунок казался таким тонким, что Кьюджел даже подумал, не иллюзия ли это. Придвинувшись ближе, он рассмотрел более мелкие детали: шпили, волюты, диски, седла, неправильные сферы; спирали и изгибы, веретена, кардиоиды, копьевидные башенки — сложнейшая система изображений, которую вряд ли можно отнести к игре стихий. Кьюджел нахмурился в замешательстве, неспособный понять причину такого грандиозного предприятия.

Он пошел дальше и вскоре услышал голоса и звон инструментов. Замерев, он осторожно прислушался, потом снова пошел и увидел группу примерно в пятьдесят человек, которые сильно разнились ростом: от трех дюймов до более двенадцати футов. Кьюджел осторожно подошел, но рабочие, разок на него взглянув, больше не обращали внимания, продолжая рубить, тесать, резать, шлифовать, зондировать и полировать с величайшей тщательностью.

Кьюджел смотрел несколько минут, потом подошел к надсмотрщику, человеку ростом в три фута, который стоял на помосте, сравнивая с расстеленным перед ним чертежом проделанную работу при помощи сложного приспособления. Казалось, он одновременно все видит, выкрикивает инструкции, бранится, ругает допустивших ошибки и инструктирует новичков в использовании инструментов; Чтобы подчеркнуть свои замечания, он пользовался удивительно гибким указательным пальцем, который вытягивался на тридцать футов, чтобы постучать по поверхности скалы, быстро начертить диаграмму и так же быстро втянуться.

Десятник отступил назад, на время удовлетворенный ходом работ, и Кьюджел обратился к нему:

— Что за замысловатую работу вы выполняете?

— Нашу работу ты видишь, — пронзительным голосом ответил тот. — Из скалы мы высекаем фигуры в соответствии с требованиями колдуна Фарезма... Эй! Эй! — крик был адресован человеку ростом выше Кьюджела на три фута, который бил по скале заостренной кувалдой. — Ты слишком самоуверен! — Палец метнулся вперед. — Осторожней с этой щелью; смотри: тут скала легко раскалывается. Сюда наносишь удар шестой интенсивности по вертикали с полусжатием; а в этот пункт удар четвертой интенсивности на уровне паха; потом воспользуйся лентой четвертного размера и устрани поворот.

Работа снова пошла правильно, и десятник принялся изучать свой чертеж, с неудовольствием качая головой.

— Слишком медленно! Ремесленники работают будто под действием наркотиков или проявляют упрямую глупость. Только вчера Дадио Фессадил, вон тот, ростом в три эльма и с зеленым платком, использовал девятнадцатиразмерный замораживатель, чтобы сделать маленькую ямку в обращенном квартофойле.

Кьюджел удивленно покачал головой: такой отъявленной чепухи он никогда не слышал.

— Но к чему эти необыкновенные работы в скалах? — спросил он.

— Не могу сказать, — ответил десятник. — Работа ведется уже триста восемнадцать лет, но за все это время Фарезм ни разу не объяснял ее причины. Но причины должны быть очень важные, потому что он производит ежедневный осмотр и тут же замечает все ошибки. — Тут он повернулся, чтобы подсказать что-то человеку ростом по колено Кьюджелу, который проявил неуверенность при высечении завитка в спирали. Десятник, сверившись с чертежом, решил вопрос, потом снова повернулся к Кьюджелу, на этот раз глядя на него откровенно оценивающе.

— Похоже, ты проницателен и искусен. Хочешь поработать? Нам не хватает нескольких работников в категории пол-элла, или, если ты предпочитаешь более тонкую работу, то мог бы занять место подмастерья каменщика семнадцати эллов. Ты годишься и для того, и для другого, и перед тобой большие возможности для продвижения. Я сам, как видишь, четырех эллов. За год я достиг положения отбойщика, через три года — формовщика, помощника главного каменщика за десять и служу главным каменщиком уже девятнадцать лет. Мой предшественник был двух эллов, а главный каменщик перед ним — десяти. — И он начал перечислять преимущества работы, которые включают пропитание, жилище, выбор наркотиков, услуги нимфариума, плату, начиная с десяти терций в день, различные другие привилегии, включая исполнение самим Фарезмом предсказаний и изгнания злых духов. — Вдобавок Фарезм содержит консерваторию, где каждый может обогатить свой интеллект. Я сам прохожу курс идентификации насекомых, изучаю геральдику королей Старого Гомаза, хоровое пение, практическую каталепсию и ортодоксальную доктрину. Нигде тебе не найти более щедрого хозяина, чем волшебник Фарезм!

Кьюджел сдержал улыбку при виде энтузиазма главного каменщика; но в его животе продолжалось голодное урчание, и он не стал сразу отвергать предложение.

— Я никогда не думал о такой карьере, — сказал он. — К тому же ты перечислил привилегии, о которых я и не слыхал.

— Верно, о них вообще мало известно.

— Я не могу сразу сказать да или нет. Это такое решение, которое нужно предварительно всесторонне обдумать.

Главный каменщик глубокомысленно и одобрительно кивнул.

— Мы одобряем взвешенность в решениях наших рабочих: ведь любой неосторожный удар может вызвать самые губительные последствия. Чтобы исправить неточность размером в ширину пальца, приходится убирать целый блок, на его место ставить новый и все начинать заново. И до того времени, пока не будет достигнуто прерванное состояние, все наказываются лишением услуг нимфариума. Поэтому мы не очень приветствуем появление новичков на работе.

Фиркс, внезапно осознавший задуманную Кьюджелом комбинацию, возразил самым болезненным образом. Схватившись за живот, Кьюджел отошел в сторону и, пока главный каменщик недоуменно смотрел на него, жарко заспорил с Фирксом:

— Я не могу дальше идти без пропитания.

В ответ Фиркс еще раз вцепился когтями.

— Невозможно! — воскликнул Кьюджел. — Амулет Юкуну может теоретически накормить, но я больше такое питание выносить не могу; помни, если я упаду мертвым, ты никогда не вернешься к своей подруге в чан Юкуну!

Фиркс увидел справедливость этих доводов и неохотно успокоился. Кьюджел вернулся к помосту; тем временем главный каменщик отвлекся — рабочие откопали большой турмалин, мешавший проведению сложной спирали. В конце концов Кьюджел сумел привлечь его внимание.

— Пока я буду взвешивать предложение работы и противоречащие друг другу преимущества увеличения или уменьшения, мне понадобится постель. И я хотел бы испытать в течение одного-двух дней вашу пищу.